Сергей Соболев - Террорист №1 [Окончательная редакция (СИ)]

— У меня есть, кажется, упаковка «бауэровского» аспирина, — сказала она, одновременно копаясь в сумочке, содержимое которой еще раньше проверила охрана на входе. — Вот, держите... Только не глотайте сразу, а положите под язык: это проверенный способ...

Фэбээровец, цепко следивший за происходящим, поинтересовался:

— В чем дело, мистер Куракин? Какие-то проблемы?

— Все в порядке, Лайонс, — сказал тот, сделав успокаивающий жест. — У меня немного побаливает голова, но сейчас, думаю, все пройдет...

Романцев вновь перевел взгляд на «переводчицу».

— Я только что побеседовал с мистером Кеннетом. Определенно, мой английский не так уж и плох...

— Вы уверены, что все поняли правильно, с первого раза?

— Да, я в этом абсолютно уверен.

— Ну что ж, — спокойно сказала женщина. — Лично я в ваших способностях и не сомневалась...

Сергей, надо сказать, тоже вел себя молодцом. Естественно, он прекрасно слышал весь этот обмен условными фразами, смысл которых у наблюдающих за ними исподволь американцев вряд ли способен вызвать подозрение. Теперь он тоже, как и Лариса, в курсе, что Романцева, можно сказать, внаглую попытались взять под контроль и что у Алексея Андреевича есть веские основания считать, что именно Роберт Кеннет, а не кто-либо иной, является той теневой личностью, на которую сейчас объявлена охота. Но на его застывшем, лишенном всяких эмоций лице это посетившее его только что опасное знание совершенно не отразилось...

— Ну а что ваш начальник? — спросил у него по-русски Романцев. — Нам пора уже докладывать, а мы все еще возимся...

В этот самый момент, как по заказу, к их компании присоединились Ураев, а также следовавший за ним повсюду комендант объекта.

— Закончили свои проверки и согласования, полковник? — поинтересовался у него Романцев. — Серьезные замечания есть?

— Были небольшие проблемы со связью, — негромко произнес тот. — Сейчас этот недостаток уже устранен... По остальным пунктам все путем, обо всем столковались...

— Лайонс, я выйду на воздух, — сказал Романцев. — Мне нужно переговорить с руководством, а здесь, в здании, полагаю, моя трубка будет плохо работать...

Они вдвоем, Романцев и Ураев, выбрались во двор. У крыльца в компании двух штатовцев бдил Антон, которому Феликс указал оставаться снаружи. Один сотрудник стоуновской «лички» был оставлен Ураевым в здании, где находятся операционный зал и «пульт», в качестве своего наблюдателя, двое других по-прежнему изображали скучающих в своих тачках водителей, расположившись так, чтобы в случае необходимости быстро достичь здания штабного модуля. Все трое «бодигардов», переданных на усиление «делегации», прошли точно такую же специальную подготовку, что и группа Романцева — Ураева, а потому были способны действовать в группе и в одиночку в самых экстремальных условиях.

Пройдя несколько метров по выложенной плиткой и очищенной от снега дорожке, они остановилась. Возможно, хозяева попытаются прослушать их разговор, даже наверняка будут слушать, но все это уже не имеет решающего значения. Они ведь не такие идиоты, эти двое внедрившихся сейчас в самое логово Аваддона людей, «прокачавших» ситуацию, как говорится, на собственной шкуре, чтобы завалить порученное им дело из-за элементарной неосторожности.

Но сейчас ситуация, в которую они попали, имеет два варианта своего развития. И решение зависит уже не от них, а от тех людей, что наделены в связи с этой форсмажорной ситуацией почти неограниченными властными полномочиями.

Первым, после краткого обмена репликами между ними, отчитался перед руководством Ураев. Затем настал черед Романцева, обретающегося здесь под легендой сотрудника Совбеза Куракина... Оператор СЦСБР мгновенно соединил его с самим Карпинским. Хотя трубка Романцева была снабжена микрочипом, оберегающим от элементарной прослушки, он почему-то был уверен, что их разговор сейчас станет достоянием сразу нескольких пар ушей.

— Игорь Юрьевич, Куракин докладывает...

Карпинский молча, ни разу не перебив, выслушал доклад своего сотрудника, которого он командировал в Мартовку в качестве своего «спецпредставителя». Не только в Совбез, но и американской стороне поступило уже второе в течение дня предложение от «организации Аваддона» вступить в «переговорный процесс». Время для трехсторонней встречи было изменено на восемнадцать ноль-ноль. Если выбор будет остановлен на поселке Мартовка как на объекте возможных переговоров, то здесь все, как говорится, «на-товсь»...

— Я вас понял, Куракин, — спокойным тоном сказал Карпинский. — Скажите мне такую вещь... Значит, вы лично разговаривали с Кеннетом по поводу будущих событий? Или же с кем-то из помощников?

— Приватно с самим Кеннетом.

— Насколько я понял, Кеннет за переговоры?

— Я в этом абсолютно уверен, — твердо сказал Романцев. — На все сто процентов!

Выдав оговоренную ранее «ключевую» фразу, Романцев теперь ждал от руководства соответствующей реакции. Он едва сдерживал себя, чтобы не заорать в трубку открытым текстом: «Да, я абсолютно уверен, мать вашу, что Роберт Кеннет — это и есть Аваддон, он же «теневой лидер»! Какого черта, Стоун?! Если ты не веришь мне, то приезжай сам сюда, в Мартовку! Когда тебе воткнут иглу прямо в мозг или же того круче, сунут на пару-тройку часов под «шлем», тогда ты точно поймешь, что моей информации, подтвержденной кое-какими другими фактами, можно верить на все сто процентов!»

Стоун молчал секунду, другую, третью... Романцев, несмотря на бушевавшие в груди эмоции, понимал, почему медлит с решением этот высокопоставленный чиновник. Хотя в намечаемом спецмероприятии должны принять участие и сами американцы, в случае какой-нибудь фатальной ошибки последствия могут быть очень и очень тяжелыми. Ведь в ходе акции могут быть и даже наверняка будут человеческие жертвы. И если выяснится, что этот наезд на Кеннета был трагической ошибкой, что в результате недоразумения, вернее сказать, фатального стечения обстоятельств была избрана не та мишень...

— Вы меня слушаете, Куракин? — наконец прозвучало в трубке. — Оставайтесь все на месте и продолжайте работать дальше! Не позднее чем через тридцать минут я сообщу вам, а также Кеннету, свое решение...

Закончив разговор, Романцев сунул трубку в карман, после чего бросил красноречивый взгляд на стоящего рядом Ураева.

— Надеюсь, все ясно, полковник? Тридцать минут...

— Что тут неясного, — мрачно изрек Ураев. — Остаемся, продолжаем работать...

Они сейчас оба думали об одном и том же. Что Стоун хотя и поверил их информации, условной команды «на выход!» так и не подал. Это означает, что группа Романцева — Ураева остается на объекте приглядывать до конца за «крысой»... Хотя куда, казалось бы, она может подеваться теперь, когда не осталось и малейшей щели, протиснувшись в которую, она могла бы попытаться спастись бегством?